Лебедев Олег Александрович

Воспоминания

     Вначале было 21 сентября 1993 года, указ "президента" №1400, понимание, что произошло что-то очень значительное для Родины, её народа и для меня,... но чтобы Пиночет в России?!

     А затем Татьяна Яковлевна Румянцева, член парткома нашей организации №37 КПРФ г. Зеленограда, вечером 21 сентября при встрече сказала мне: "Олег Александрович, должен же быть там кто-то от нашей партийной организации!". И это очень знаменательно и здорово, что такие слова произнесла её величество Женщина!!! Можно лишь сожалеть о том, что сейчас очень многие наши Подруги-Сестры-Любимые, забыли, что Женщина-Мать-Бабушка-Подруга во все времена на Руси посылала Мужчину-Труженика-Воина-Отца-Сына-Внука-Любимого на защиту дома, Родины, что свобода и независимость добываются только в бою и, конечно же, ценой жертв, и, порой, даже очень больших.

     Посмотрите на нашу историю. Кто же, как не она, женщина, посылала мужчину в бой на защиту всего самого дорогого и святого? Я, конечно, не о том, что без её призыва в Дом Верховного Совета (ДВС) не пошёл бы. Смотреть это преступление по ТВ и не приложить никаких усилий к спасению Родины, Советской власти и Конституции, давших всему народу всё, я бы не смог. Сам знаю и своим детям говорю: выше нет долга у мужчины, чем обязанность строить и защищать свой дом, свою Родину, свою семью и народ пусть и ценой собственной жизни.

     Итак, 22 сентября вечером, после работы, я среди защитников Советской власти в ДВС. До 27(28) сентября я обычно появлялся на рабочем месте, на предприятии, "обозначал" трудовую деятельность и уезжал на фронт. Об этом я говорил лишь доверенным, но знали все. Отношение части руководства ко мне было весьма неодобрительное из-за моей верности коммунистическим идеалам, несогласия с происходящими в стране событиям, моих патриотических взглядов и политических оценок.

     Как давно это было - десять лет тому назад, - и как недавно было это.

     Всё это (что невозможно было себе представить даже в кошмарном сне не только в советское время, но и позднее) часто предстаёт перед моими глазами в реальных красках. И алая кровь раненых и убитых соратников, и чёрный дым над белоснежным, торжественно-нарядным Домом Верховного Совета РСФСР, и битый мрамор, и хрусталь прекрасных люстр в залах и вестибюлях ДВС. И мечущаяся, под шквальным огнём бейтаровских БТРов по вестибюлю 8-го подъезда, женщина в светлом плаще, пришедшая навестить мужа в час завоёванной нами (а, скорее всего, умышленно предоставленной, чтобы собрать побольше советских людей и всех сразу прихлопнуть), кратковременной, свободы, вспоминающая в этот час расстрела в упор своего ребёнка, оставшегося дома. И "Альфа" на БМП с её стремлением предотвратить бойню, не отдать депутатов Верховного Совета РСФСР и нас, их безоружных, по сути, защитников, на растерзание московским лавочникам.

     Патриот России, ныне покойный, Митрополит Иоанн Петербургский и Ладожский (Снычёв) совершенно справедливо назвал это наше поражение Духовной Победой.

     Автор-исполнитель своих песен-баллад, пятикратный победитель Всероссийского конкурса "Песен Сопротивления" Александр Анатольевич Харчиков, в одной из своих замечательных песен, посвящённых этим героическо-трагическим событиям, тоже дал им оценку: "Мы проиграли поединок, но пересилили испуг!", и тоже абсолютно прав.

     И мне, активному участнику тех событий, коммунисту, пережившему предательство значительной части руководства партии и страны, это очень понятно. Ведь по сути дела народ и партия безвольно, как роковой подарок судьбы, встретили развал социальной и политической системы России.

     Почему!? Что стало причиной столь значительных "успехов" потомков тех хорошо известных недобитышей и прочей сионистской нечисти? Потому, что мы позволили этой "мрази" и их соратникам растоптать святое дело и великие заслуги перед страной и её народом Иосифа Виссарионовича Сталина - всенародно любимого Вождя. Найдите в истории Руси государственного деятеля, который бы по заслугам и вкладу в дело могущества Государства Российского и благосостояния его народов хотя бы приблизился к нему!!!

     Вот она причина!!!

     Надо иметь мудрость, чтобы беречь святыни, иметь волю и мужество, чтобы защищать их!!!

     Вот Господь-Творец и дал нам урок за наше расточительство.

     Просыпайтесь, задумайтесь, люди добрые, пока не поздно, не всё ещё потеряно!!!

     Конечно, эта нечисть имеет вполне определенное имя в современной истории - пятая колонна. Ею была проведена колоссальная информационная, психологическая и организационная работа. Разрушители действовали со знанием теорем и аксиом своего учителя Геббельса и его теории лжи и, наверное, результаты, достигнутые ими, заслужили бы его высокой оценки, если бы в мае сорок пятого он не умертвил собственноручно всё своё многодетное семейство вместе с собою, опасаясь справедливого суда народов. Что ж, его последователей ждет участь не лучше, чем их учителя-вдохновителя.

     Суд Господа, Суд Истории будет справедлив и неотвратим!!!

     Я, Лебедев Олег Александрович, исполнявший обязанности командира взвода резерва министра обороны ВС РСФСР генерал-полковника Ачалова В.А., (в советское время он командовал ВДВ МО СССР, а 24 сентября 1993 года был назначен на пост министра Верховным Советом РСФСР), с 22 сентября по 4 октября 1993 года был в ДВС. Хотелось бы упомянуть состав того взвода и поблагодарить его бойцов за службу и дружбу, которая продолжается с частью состава и поныне. Первый командир, которого нам только представили и больше мы его не видели: капитан Максименко Юрий Васильевич, заместителем командира взвода был назначен я, и далее бойцы: Сократов Анатолий Алексеевич, Синицын Альберт Янович, Климов Андрей Николаевич, Лякишев Александр Сергеевич, Кудюшев Александр, Зайчиков Василий Фёдорович, Малевский Алексей, Синькевич Юрий Борисович. Горьким является лишь один факт: Синькевич, представленный к ордену "Защитнику Советов", уже после описываемых событий заявил мне по телефону, что для него это были детские игры, и просил его больше никогда не беспокоить. Конечно это его дело.

     История даёт нам массу примеров предателей-отступников, когда иуды, участвуют в правом деле лишь до "поры", им известной.

     Что потом? Символическая "осина", как всегда.

     Ну а дружба, скреплённая кровью и верой в высшие (в Бога), коммунистические (дело Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина) идеалы, любовь к Родине и Советскому народу и, конечно вера в то, что "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!" давали нам силы переносить всё, а переносить было что. Не все, конечно, защитники Дома Советов глубоко понимали цель и значение своего участия в этих событиях, но интуиция подсказывала этим гражданам-товарищам, что иначе они поступить просто не могут; и они шли на смертельный риск, потерю здоровья, жизни и многое другое и таким образом имеют полное право себя не презирать за равнодушное отношение к развалу державы и поголовному ограблению народов. Каждый из нас, конечно, понимал, что государственный преступник Ельцин и его холуи не отдадут без крови оказавшуюся у них власть. Бескровным мог быть, видимо, лишь единственный вариант - это гражданское неповиновение значительной части населения, хотя бы Москвы и Московской области. Недаром же Ельцин держал на военном аэродроме "Кубинка" "под парами" некоторое количество самолётов для экстренной эвакуации.

     Было среди защитников ДВС очень много действующих офицеров и офицеров запаса, истинных сынов Родины. Из них 24-25 сентября был сформирован офицерский полк им. Верховного Совета РСФСР. Из штатских защитников были также сформированы военизированные подразделения: батальоны, взводы.

     А дальше пошла войсковая, знакомая многим жизнь: организационная работа, формирование воинских подразделений (взводов, рот, батальонов, и т.д.), строительство "фортификационных" сооружений - проще баррикад, - строевая подготовка, как учили, и, между прочим, неплохо учили, всё это очень пригодилось.

     Дежурства, проверка караулов, патрулирование "вверенной" территории, дисциплина и порядок: строем в столовую для получения двух хиленьких бутербродов и очень миниатюрного стаканчика сока, назад на позиции, сооружение туалетов, ведь эти "защитники прав человека" нас и за людей-то не считали и поэтому отключили в ДВС воду, канализацию, отопление, электроэнергию, телефоны, т.е. всё жизнеобеспечение.

     Шло время, и настал момент (это, по-моему, было 27 сентября, когда я в последний раз вернулся с работы на фронт и больше уже не уходил), когда нас продолжали выпускать, но впускать уже перестали. Где-то в это время нас опутали "спиралью Бруно", запрещённой, кстати, ООН (немецкие фашисты не додумались до такого), и мы оказались в полной изоляции. Непростое это испытание - изоляция. Ведь у защитников: семьи, родители, дети, внуки. Со многими из защитников мне приходилось разговаривать, нытья не слышал, ругательств по поводу тех, кто творил это преступление. Не просто государственное преступление, а преступление против человечности, ведь в ДВС было, я думаю, не менее пяти тысяч человек, в том числе женщины и дети.

     Ещё до полной изоляции мы: я и несколько бойцов, "инспектируя" наши границы как-то вошли в контакт с милицейским мотопатрулём. Завязался мужской разговор о том, что мы здесь делаем. Стражи порядка живо интересовались всем, что у нас происходит, чем мы занимаемся, к чему стремимся. Чувствовалось, что средства массовой дезинформации работают на "полную катушку". Мы быстренько исправили положение: я послал бойцов к ДВС за ксерокопиями выступлений депутатов во время чрезвычайной сессии Верховного Совета и другими материалами. Всё это было принято с нескрываемым интересом и радостью.

     Уже в 1999 году, во время пикета у американского посольства по поводу развязанной США и НАТО бойни в Югославии, участники немного ругали милиционеров, а те так между прочим им и скажи: "Зря ругаетесь на нас, мы обязаны защищать этих и других всяких, а вот в октябре 1993 года мы, порядка 400 московских милиционеров в различных званиях, пришли защищать ДВС, депутатов и их защитников. После штурма их отвели на стадион "Красная Пресня", а там взяли и расстреляли". Вот и не покидает меня столько лет мысль: уж ни те ли ребята это были? Сколько ещё таких настоящих сыновей и дочерей России-СССР прошло через этот зловещий стадион?

     На девятый день после расстрела меня пригласили на этот стадион, и что же я увидел.

     В правом дальнем углу стадиона, где расположен небольшой бассейн без воды в это время года, стояли ещё две домушки (видимо, раздевалки, похожие на бытовки строителей), со стенами, облицованными профилированным дюралевым листом. Все стены были густо заляпаны кровью и испещрены пулевыми отверстиями на уровне роста среднего человека. Патронов не жалели, чего-чего а, водки и патронов, этим псам, дали от пуза. Смотреть на это спокойно было просто невозможно, сжимались сами собой кулаки, на глазах наворачивались слёзы негодования и возмущения. Фашистов и тех можно как-то понять, их долго и упорно не без искусства готовили. Они расстреливали инородцев, да ещё коммунистов, представителей совершенно непонятного им мировоззрения. А эти?

     Как этих скотов Земля-Матушка ещё носит?

     Был еще один показательный эпизод. Уже после опутывания нас "спиралью Бруно" подполковник Глаголев, командир нашего батальона, провёл очередную просветительскую беседу с блокирующими нас войсками с использованием мегафона. Беседа получилась очень хорошая, крепко аргументированная, живая. И обе стороны потянуло на братание. Был у нас гигант, воздушный десантник Сашка из Рязани, и он, поддавшись этому настроению, двинулся к блокирующим, те приоткрыли створ ограждения, как бы приглашая его к себе в гости. Мы ему кричали: "Саша, не ходи!". А он, как истинно русский доверчивый человек - ведь идёт-то к своим - не послушал. Как только он пересёк границу створки, всё было сделано моментально. Никакой Сашиной выучки и сил немалых не хватило, чтобы отбиться от "радушных хозяев". Там тоже были парни не промах. С тех пор мы Сашу больше нигде не видели.

     Был и довольно показательный массовый переход бойцов дивизии им. Ф.Э. Дзержинского на сторону защитников ДВС 3 октября 1993 года. Что стало с ними после штурма, могу лишь догадываться. А догадаться не трудно.

     Но настало 4 октября. В 6.45 начался штурм западной баррикады "бейтаровским" ("Бейтар" - израильские боевики) БТРом и расстрел группы защитников ДВС, пытавшихся бутылками с бензином остановить эти бронированные машины. Но эти хлопушки защитников подвели: БТР "воздал" смельчакам, расстреляв их в упор. Среди этих смельчаков был мой друг, преподаватель МГУ Сергей Петрович Сурнин, которого чудом спасли, своими телами заслонили его отчаянные соратники-смельчаки! А БТР бил по этой группе из всех стволов до тех пор, пока еще живые тела не переставали вздрагивать от попадания жалящего свинца. И представьте, у Сергея ни одной царапины, только кровь заслонивших его от свинца соратников. Бывает и так! Это уже из рассказа Сергея. Сделав дело, БТР с бейтаровцами направился к подъезду №8, где его встретил как мог (а могли мы из-за отсутствия боекомплекта, лишь пожелать захлебнуться ему своим наглым свинцом) взвод резерва министра обороны тогда еще РСФСР. Здесь же произошёл эпизод, описанный выше, с женщиной в светлом плаще.

     В результате "доблестных" действий БТРов, карателей, снайперов, удобно размещённых вокруг по балконам, квартирам, чердакам, вся площадь между ДВС и зданием Президиума Верховного Совета была устлана ранеными, убитыми и залита кровью - зрелище не для мирной Москвы. Мои ребята спрашивали: "Командир, почему не дают оружия?", - я же мог ответить им лишь лукавыми словами и.о. президента Руцкого: "Не хочу кровопролития". Он, видимо, действительно не хотел, чтобы пролилась кровь, но только кровь бейтаровцев, карателей и прочих представителей израильской дивизии "Иерихон" (общеизвестна масштабность их участия в этих преступных операциях).

     Что ж, отслужил он свой долг перед сломавшими его физически и морально в афганском плену моджахедами и специалистам ЦРУ, оставившими ему жизнь при условии, что он будет рабски беспрекословно служить, когда придёт время. Вот время и пришло, и он отслужил, как обещал, заодно и Яковлеву А.Н., бывшему в то время членом Политбюро ЦК КПСС, который усердно его вызволял из афганского плена (вдруг пригодится в роли вице или исполняющего обязанности президента).

     А штурм ДВС продолжался: стреляли танки с двух позиций (с моста и с набережной), стреляли БТРы, может быть, ещё кто-то стрелял, в такой кутерьме что угодно можно было делать. Праздная московская публика, заполнившая крыши домов и другие удобные наблюдательные площадки на противоположном берегу Москва-реки, встречала аплодисментами попадание каждого снаряда в цель.

     Где-то часов в 11 пошёл на штурм ОМОН и прочие. Я получил команду отвести людей на третий этаж. Разместились в просторном чистом помещении порядка 60-70 кв. м., большие окна которого выходили на здание Президиума ВС. Во время сладкой и кратковременной свободы какие-то чудаки на машинах привезли депутатам и нам, их защитникам, еду и курево, и я немного разжился этим богатством. Оказавшись в таких шикарных условиях, я приказал ребятам расположиться на полу, хотя в креслах посидеть очень хотелось, было ясно, что это удовольствие имеет слишком высокую цену - жизнь. Было самое время подкрепиться: силы ещё пригодятся, да и на голодный желудок следовать на тот свет лично мне не хотелось. Итак, усевшись аккуратненько у окна, я стал жевать, заражая ребят своим аппетитом. В нашем распоряжении оказались колбаса, какие-то булки, бублики, вафли и ещё что-то. Направление "залётных гостинцев" определял по отверстиям в двойных стёклах. Получалось, что пули иногда прилетали из американского посольства. Эти любители огнестрельного оружия вполне спокойно могли себе позволить такое маленькое удовольствие. Всё было почти хорошо, не было лишь, чем запить съеденное.

     Защитники ДВС огрызались, как могли: автоматы были выданы очень немногим. В соседнем доме, с западной стороны, прямо на подоконнике настолько нахально устроился снайпер, что ребята его поправили, и он благополучно добрался до земли по воздуху с 8-го этажа, другой остался на балконе того же дома.

     День уже клонился к полудню, а боевые действия не утихали. Одновременно активизировались всевозможные доброхоты (Илюмжинов, Абдулатипов и другие). Ждали, что в это безобразие вмешается Патриарх Московский и Всея Руси, но ждали напрасно. Он, как и положено такому высокому иерарху, занемог. Бывает, кому не знакомо?

     И вот где-то в 14-15 часов из-за багряных по-осеннему деревьев выныривают два вертолёта вооружённые под самую завязку: пушки и пулеметы, на всех пилонах ракеты и кассеты. Я, как увидал такой тандем, (а я неплохо знаком с этой техникой и вооружением) сказал ребятам: "Сейчас нам наша родная авиация покажет, на что она способна!".

     К счастью, моим предчувствиям не суждено было сбыться: то ли побоялись лётчики всё это применить в центре Москвы, то ли совесть не позволила. А случись такое, от защитников ДВС осталось бы одно жаркое, и добивать бы торгашам некого было. Вертолёты красиво прошли, зловеще блеснув мощным оружием, и ушли на базу.

     Далее где-то в 15-15.30, ведя наблюдение за происходящим внизу боем, я увидел, как между стадионом и жилыми домами разместились несколько боевых машин пехоты, по-моему, БМП-3. На люке первой сидел в тёмном камуфляже командир. Как потом оказалось, это были легендарные бойцы и командиры подразделения "Альфа". Когда машина остановилась, то он демонстративно положил автомат на люк БМП, достал небольшое белое полотно и, энергично размахивая им, в одиночку двинулся по направлению к штурмующим карателям. Всё это я наблюдал лично, и информировал об увиденном своих товарищей. Атакующие, видимо, опешили от такой наглости и прекратили стрельбу.

     А "боевые действия" шли уже на первом этаже, в подъезде №20, где после штурма по приказу и.о. президента разместили часть раненых, перенесённых в ДВС. Имеющиеся в составе полка им. Верховного Совета военные медики взялись за своё профессиональное дело: оперировали, вынимали пули, осколки, "штопали", собирали и прочее. Прооперированных укладывали на ковры прямо в вестибюле подъезда, а девчата из нашего батальона и в их числе Брюзгина Н.А., которые были направлены в помощь врачам, помогали, чем могли. Я взял в кавычки выражение "боевые действия", так как, что это были за "боевые действия", мне рассказала боец нашего батальона Брюзгина Н.А. Когда эти вояки ворвались в импровизированный "госпиталь", то, расставив всех находившихся там вдоль стен рыком: "К стенке!", принялись вытаскивать раненых в коридор. Откуда стали доноситься странные глухие звуки, которые так заинтересовали ее, что она пошла на них. Пьяные каратели, видимо, были настолько увлечены своим жутким делом, что ничего не заметили. Звуки привели Надежду Александровну к туалету, она слегка приоткрыла дверь и чуть не лишилась чувств, несмотря на то, что женщина она не из слабых. Весь пол в туалете был залит кровью, там же горой лежали трупы только что застреленных защитников ДВС. Об этом она мне рассказала на девять дней, когда выжившие в этой мясорубке собрались по христианскому обычаю помянуть своих товарищей однополчан.

     А в это время "Альфа" действовала. Через некоторое время к нам пришли министр обороны, генерал-полковник Ачалов В.А. и генерал-полковник Баранников В.П. и сообщили, что "Альфа" даёт нам шанс жить и продолжать борьбу, и что всё ещё впереди. Необходимо лишь подготовится к неприятным процедурам, и всё сделать правильно. Мы всё поняли и стали готовиться к выходу из ДВС под прикрытием белого флага. Вот таким образом легендарная "Альфа" спасла существенную часть оппозиции и защитников ДВС, сохранила саму возможность всенародного сопротивления.

     Почему я говорю всенародного сопротивления? Дело в том, что я провёл устный опрос среди защитников ДВС, выясняя место их жительства и социальный статус, и имею основания заявить, что защищать свою Советскую власть и советскую Конституцию приехали люди практически со всего Союза. Москва, Подмосковье, Ленинград, Псков, Ташкент, Рязань, Ижевск, Глазов, Новгород, Смоленск, Сибирь - вот неполный список городов, который я составил в результате своего опроса. Я не мог охватить опросом всех защитников, коих было не менее 5 тысяч (по другим оценкам - более 10 тысяч), а в список включил только те города, что запомнились. Ведь и записей я в то время вести не мог.

     Надо отдать должное организаторам этого государственного преступления, подготовились они хорошо. Приезжающие в Москву защитники выявлялись уже на вокзалах и нейтрализовались или выдворялись из столицы. Через несколько лет очень родной мне человек Ольховикова Тамара Игоревна поведала мне историю, которую ей рассказал парень в электричке, когда она ехала в деревню под Максатихой Тверской области. Как только произошёл переворот в Москве (обнародование Указа президента № 1400), из числа защитников Приднестровской республики, принимавших участие в боях в 1992 г., был сформирован взвод добровольцев, который направился для оказания помощи защитникам ДВС в Москву. Покойный ныне генерал Лебедь, друг и соратник бывшего в то подлое время министром обороны РФ П.Грачёва (кличка Паша-Мерседес), тут же сообщил своему приятелю о направляющемся взводе. Сановный друг Лебедя подготовил встречу, да так, что в живых остался лишь один, упомянутый выше, рассказчик.

     Как поступали эти служители беззакония и преступления в других случаях, история, видимо, ещё расскажет, никуда они ни от её суда, ни тем более, от суда Господа, не денутся! Были выстрелы в спину своим карателям, набравшимся зелёного змия и накурившимся чёрти чего, для того чтобы им добавить озверина, выстрелы в спину софринским ОМОНовцам, отказавшимся штурмовать ДВС и его защитников, стрельба по "альфовцам", один из которых тоже был убит выстрелом в спину.

     Наконец удалось достичь перемирия. Условия - сдача имеющегося оружия и выход к "победителю". Выход осуществлялся по фасадной лестнице. Обещали по условиям договорённости вывезти защитников на автобусах, провести необходимые цивилизованные протокольные мероприятия и отпустить домой. Серьёзные люди, конечно, в реализацию такого варианта не верили и не без основания, так как весь предшествующий период практически исключал такой исход. Так оно и получилось. Сплошное издевательство, которое направлено было на унижение, подавление, уничтожение всего человеческого, что есть в человеке.

     Где-то около часа держали на фасадной лестнице, ждали, когда стемнеет. Автобусов оказалось слишком мало, власти, видимо, не представляли, как много в ДВС людей. Набрали небольшую партию защитников и отправили куда-то, а остальные остались "любоваться" доблестным воинством. Маски, под ними сытые физиономии и глаза в прорезях, бронежилеты и оружие, оружие, оружие. Говорили, у лестницы нас встречал полк охраны "президента" - зрелище впечатляющее.

     Когда стемнело, нас потихоньку стали направлять в сторону восьмиэтажных домов в направлении "Трёхгорки". У входа в первый дом расположилась группа "вояк" ОМОНа, которая подняла истошный крик, что, если мы сделаем что-то не так, они будут стрелять. Прошли в подъезд, затем в подвал. Достаточно большой зал, там уже были защитники и их "победители", которые вели "работу". Затем через запасный выход вышли в довольно обширный двор П-образного дома, и нашу группу стали запихивать в следующий подъезд уже со двора. Возникла потасовка, и мне показалось, что это то место, откуда можно рвануть на волю.

     Было уже совсем темно, так что трассёры хорошо видно, я дал команду: "За мной!", и мы рванули в сторону незамкнутого дома, обогнули его торец, и оказались у подъезда. Вошли в него. Нас было пятеро, в том числе один мой боец из взвода резерва министра обороны Василий Фёдорович Зайчиков из г. Долгопрудного. Тихо, погони нет, минут 10-15 подождали, после чего я и Василий решили провести разведку. Подъезд, вернее площадка перед ним освещалась фонарём, дальше - темнота. Рядом с подъездом стояла легковая машина, по-моему "Москвич". Как только мы вышли на эту площадку, раздалась команда из темноты: "Стой! Иди сюда!". Я им начал объяснять, что я житель этого дома, вышел прогуляться. Бесполезно, они всё видели. Снова последовала команда: "Иди сюда!", передёрнули затворы автоматов. Я пошёл в темноту, а Василий в это время рухнул и спрятался под машиной. Моими благодетелями оказались десантники из Тульской дивизии ВДВ. От них к нам и к Руцкому приезжали представители и просили приказа на защиту ДВС и его защитников: "Вас же убивать будут!!!". - "Не хочу кровопролития" - изрёк и.о. "президента".

     Итак, я оказался среди десантников, офицер задал вопрос, есть ли у меня оружие, я сказал, что есть скальный альпинистский молоток. Он осмотрел мою сумку, ничего подозрительного в ней не нашёл. Сказал: "Эх, батя, куда же ты вляпался?". На что я ему ответил: "Я-то попал куда надо, и приду ещё, если будет нужно, а вот ты, сынок, со своими ребятами действительно вляпались по крупному". Десантники в штурме, правда, не участвовали, стояли во втором кольце оцепления. Затем офицер сказал: "Я тебя, батя, отпускаю и дам тебе солдата, он тебя выведет из зоны боевых действий". Попрощались довольно доброжелательно, и я с сопровождением покинул их позицию. По пути увидел БТРы, спецмашины, войска, всюду раздавались команды: "Батальон, к бою!". Передёргивание затворов. - "Ложись!". - "Отбой!".

     С моим сопровождающим мы прошли метров 500-600, затем я поблагодарил его, и мы расстались. Но только я свернул в какой-то переулок, вижу, по нему сверху спускается цепь автоматчиков с оружием наизготовку. Хорошо, что нашёлся подъезд - я в него. Пронесло.

     Затем я встретил какого-то мужчину и спросил у него, как пройти к станции метро "Улица 1905 года". Он всё понял, сказал, что идти туда бессмысленно, и взялся проводить меня до станции метро "Белорусская".

     Удивительно, стоило нам несколько удалиться от района Пресни, как все переменилось. Там уже шла обычная "мирная жизнь": прогуливались люди, спешили с работы домой. Время было где-то в районе 19 часов. Лихо эти мерзавцы всё организовали.

     Вид у меня был живописный: штормовка, джинсы, грязный и небритый. Что там было у меня в глазах, не знаю, не видел. На душе ужасно, т.к. столько крови не может оставить равнодушным ни одного стоика. Прошёл, милиции много, остальных спецов тоже. На Ленинградском сел в электричку и около 21 часа был уже дома. В электричке попытался поговорить с каким-то мужчиной: он мне и говорит, что, дескать, с бандитами и бунтарями так и надо. Не слабо. Очень "разбирающийся" человек.

     Василий же, полежав тихонечко под машиной, снова незаметно проник в подъезд, и вместе с соратниками решил пробраться на чердак, там переночевать. Утро вечера мудренее! И был, конечно, прав.

     А ребята, что остались в лапах у "победителей", хлебнули по полной мерке: их и избивали, и по несколько раз ставили к стенке, имитируя расстрел. Убивали и психологически, и физически. Они держались, как могли. Выстояли, не сломались!

     А я, вернувшись домой, обзвонил родных и близких. Сказал им, что я дома, невредим физически, чего не скажешь о душевном состоянии.

     Дома меня ждало очередное очень серьёзное испытание. Накрыв на стол, налил стопочку за живых, а затем и за погибших, включил телевизор, а там... Не помню какая это была программа, по-моему, первая. Давали оперативную информацию для любителей острых ощущений: кадры штурма Дома Советов перемежались кадрами какого-то стриптиза. Я едва сдержался, чтобы не бросить что-нибудь тяжёлое в телевизор, но пожалел хороший советский телевизор. Он ни причём.

     Вот такие дела.

     Зеленоград,
     декабрь 2003 года

Лебедев Олег Александрович
9.04.1935 - 5.09.2005

Предоставлено автором

Слово о Друге

"Гори, моя Душа!"

     С Олегом Александровичем Лебедевым я познакомилась на его 50-летнем юбилее 20 лет тому назад. Он работал в Научно-исследовательском институте вместе с моим мужем. Эта первая встреча запомнилась мне надолго. Он все делал для того, чтобы тем, кто приходит в его дом, было хорошо и уютно, и очень ценил этику человеческого общения, нетерпимо относился к непристойным выражениям, наглости. Так произошло, что в этот день одна женщина из присутствующих повела себя неприлично. Олег Александрович моментально отреагировал и попросил ее удалиться, в его доме не было места таким людям. С такой же нетерпимостью он относился и к безобразиям на улице, считал своим долгом защищать честь и достоинство человека, никогда не проходил мимо.

     Привожу стихи Олега Александровича Лебедева "Не тратьте Слово по-пустому!"

     Таким же он был и на работе, честным, прямолинейным, особенно в разговоре с руководством. Лебедев не отрекся от партбилета, от своих убеждений в пользу продвижения по служебной лестнице, он навсегда остался коммунистом, преданным и верным партии и самому себе. Работая начальником технического отдела, он очень серьезно подходил к любой задаче. Ему не нужны были звания, ученые степени, главное - дело, а все остальное не важно. Если он видел, что у человека есть талант, он всячески помогал ему развиваться. Его помощь Крикорову Вадиму Сергеевичу в создании книг по теории единого поля под названием "Единый Космос" явилась большой работой, бескорыстной и трудоемкой.

     Безграничная любовь к Родине, к русскому народу отражалась во всей его деятельности, передавалась всем его друзьям и соратникам. Он изучал истоки культуры русского-славянского народа, происхождение родного языка, слова, истинную природу русских народных сказок, знакомился с авторами передовых современных произведений по культуре и науке и всеми силами старался помочь им.

     Россия, как тяжело нам именно сейчас бороться за тебя, отстаивая русскую культуру, язык, народное творчество, истоки русской души, здоровье народа. Сколько прекрасных ученых, сколько их трудов пропадает в трясине, из-за невозможности издания, внедрения в жизнь!

     Лебедев твердо шел к поставленной цели, какой бы невероятной она ни казалась. Любое дело в его руках приобретало огромный смысл и поддержку. Когда в дом приходил друг, Олег Александрович всего себя отдавал ему, его жизни, его делам, его радостям и переживаниям, он жил им, старался помочь ему во всем. И эта помощь шла за его другом по жизни как свет от свечи, освещая ему путь. Я чувствовала этот свет всегда, когда он знал, где я нахожусь.

     Мои стихи "Нить дружбы" именно об этом свете.

     Однажды я позвонила ему накануне празднования дня Победы. Трубку взял Александр Харчиков. Олег Александрович сказал мне: "Понимаешь, я занят сейчас только им". - Понимаю. Был такой случай в его институтские годы. Друг попросил сдать за него экзамен. Он пошел и сдал, сначала за друга, потом за себя.

     Душою Лебедев всегда стремился ввысь и поэтому очень любил Горы, рассказывал мне, как брал вершины на Камчатке, как упал в ущелье с ледяной водой и на грани жизни и смерти придумал способ, как действовать, чтобы спастись. Вера в себя, вера в человека, вера в друзей - в этом была его сила. Когда я говорила ему, что не могу ничего сделать в какой-то ситуации в семье, в воспитании детей, он отвечал: "Ты же Мать, тебе сам Бог дал силу хранить семью, найди ее в себе, ты все сможешь". И я находила, и все получалось. В то время я работала главным бухгалтером, работа ответственная, всякое бывало. В тяжелые для меня моменты Олег Александрович чувствовал мое состояние, приглашал в гости. Мы просто говорили о чем-то хорошем, пили чай, вспоминали приятные случаи из жизни, отдыхали душой. А на следующий день я рождалась заново, с новыми силами, и решала сразу все проблемы "на одном дыхании".

     В день 8 марта Олег Александрович написал мне такие слова:

     "Леночка и Ваш многочисленный женский коллектив! С праздником Весны Вас и Ее Величества Женщины! Счастья, Счастья и только Счастья Вам в Труде, Учебе, Семейных Делах! С Уважением и Верой в Вас!"

     Твоя вера, мой друг, вдохновляет даже после смерти. Я думаю, она осталась со мной навсегда!

     "Ее Величество Женщина". Он всегда находил в нас те качества, которыми восхищался. Не раз я слышала такие слова: "Как я рад, что у меня с этой женщиной такие чистые и высокие отношения". Его лучшим другом-женщиной навсегда осталась Марина Лаврентьевна Попович, летчик-испытатель 1 класса, 101-кратный рекордсмен мира. Лебедев всегда легко знакомился с новыми людьми, был доброжелательным и открытым, поэтому имел много друзей. Друзьями его были очень разные по знаниям, убеждениям, возрасту, характеру, отношению к жизни, но все волевые и сильные духом, очень интересные, творческие люди. Он любил людей, умел найти общий язык с любым человеком. Его заботу, его участие чувствовал каждый, даже случайно встретившийся на пути человек, на которого он обратил внимание, с которым поговорил. Олег Александрович никогда не стеснялся выражать свои чувства, говорить "Я люблю". Сказал однажды: "За это я тебя и люблю", когда я проявила стойкость в трудной ситуации, говорил всегда, за что любит.

     В нашем зажатом, замученном мире, где большинство людей боятся вылезти из своего маленького мирка, как черепаха из панциря, этот человек был удивительно открытым и искренним. Моя жизнь состояла только из семьи и работы. Но дружба с Олегом Александровичем расширила мой кругозор до огромного, прекрасного и великого мира под названием "Родина"! Я счастлива, что живу в России, я счастлива, что еще живу и поэтому могу еще многое сделать, может быть то, что не успел сделать он. Ведь Лебедев был звеном, объединяющем людей в одном едином стремлении к мирной, светлой, возвышенной жизни. В 69 лет он не боялся "летать" в мыслях, стремлениях, желаниях, действиях. Так же Олег Александрович и ушел из жизни, в "полете" на велосипеде, с вечно молодою душой. И правильно сказал Александр Харчиков: "Революция должна быть в душе человека"! Только тогда мы сможем отстоять русскую культуру, спасти Душу России. Побеждает не тот, кто только протестует, а тот, кто творит добро, красоту, мужество, творит в своей жизни, в делах и словах каждого дня. Пусть тебя уже нет в этом мире, дорогой Олег Александрович Лебедев, но сгусток твоих мыслей остался здесь, в твоих друзьях, и в происходящих событиях воплощается в жизнь. Милый мой, хороший, верный друг, я знаю, что ты существуешь, ты живешь в наших сердцах!

     Заключением будут последние стихи Олега Александровича Лебедева, поэта и коммуниста:

Малинкина Елена Владимировна,
поэтесса, мать троих детей.
14 мая 2006 года.

Предоставлено автором